Начальники строительства

А Котов садится в головную машину. Уже на трассе в специальном журнале контрольно-пропускного пункта оставляет запись: «Ответственность за проезд беру на себя».

Таких «сорокатонных» рейсов надо сделать не менее 30. Не преступил ли руководитель меру дозволенного? Этот вопрос невольно возникал и когда Альберт Петрович велел пересесть мне к дверце кабины, и когда «Урал», врезавшись по самые оси в разводье, окутанный паром, — так нагрелся радиатор — с трудом выбирался на «ровное» место; и когда Котов, привставая от напряжения, приказывал водителю держаться левой стороны зимника, потому что там лед чуть толще, не провалится…

Да, сделанные накануне контрольные пробуры показали, что два-три дня намороженные зимники еще продержатся.

Да, Котов, исходил в своих действиях из принципа «я отвечаю», не боясь ответственности. Но ведь как раз накануне у соседей ушел под лед трактор.

Пусть благополучно проедет первая, вторая, двадцатая машина, а 21-я? 30-я? Такой вот расклад.

И по всему перетягивает та чаша весов, на которой жизнь человека. Жизнь дороже даже самой дорогой перевозки труб вертолетами.

Но что думает об этом сам руководитель? Я снова обращаюсь памятью назад и вижу Котова, большого, чубатого, громкоголосого, в полурасстегнутом, несмотря на крепкий мороз, полушубке среди водителей трубовозов.

Котова, закрывшего боковушки в столовых, заявляющего о намерении ехать в головной машине, постоянно пропадающего на трассе вдали от семьи. Рискованно отвечать за другого на вопрос ребром.

Но несомненна его уверенность в своем, если не юридическом, то в моральном праве ставить перед коллективом даже опасную для жизни задачу.

Что ни говори, он последователен.

Чтобы трубопровод в болотах не всплывал, иногда неэффективным оказывается даже метод крепления его с помощью анкеров, не говоря уже о способе навешивания на трубу бетонных пригрузов. Выгоднее одеть ее в железобетонную рубашку целиком, причем обетонировать трубу целесообразно не в полевых, а в заводских условиях.

Долго можно рассказывать, как главный инженер треста разрабатывал новый метод, как в Сургуте всеми правдами и неправдами строился новый цех.